Министерство культуры Республики Бурятия
БУ СБДЭЗ «БУРЯАДАЙ ГҮРЭНЭЙ Х. НАМСАРАЕВАЙ НЭРЭМЖЭТЭ АКАДЕМИЧЕСКЭ ДРАМЫН ТЕАТР»
Режим работы кассы
с 10:00 до 18:30,
перерыв с 14:30 до 15:00,
без выходных
8 (3012) 222-537
Республика Бурятия
г.Улан-Удэ, ул.Куйбышева, 38
Драматурги Вячеслав Дурненков и Анастасия Букреева:
03
апреля
Драматурги Вячеслав Дурненков и Анастасия Букреева: "Есть многое, что отличает ребят из Бурятии"

В Буряад театре занялись воспитанием драматургов: сначала – юных, а потом взрослых. Можно ли стать драматургом и что для этого нужно? На этот и многие вопросы ответили известные драматурги Вячеслав Дурненков и Анастасия Букреева.

Эти два драматурга совершенно покорили ребят – участников творческой лаборатории «Эдир драматург» («Юный драматург»), которая прошла Буряад театре в конце марта. В условиях, когда национальный театр испытывает дефицит пьес на бурятском языке, была предпринята попытка разбудить интерес к драматургии среди детей, владеющих родным языком. В течение 11 дней шел интересный эксперимент, на протяжении которого дети под руководством известных драматургов Вячеслава Дурненкова и Анастасии Букреевой учились писать пьесы. Мини-пьесы юных авторов были поставлены на сцене театра к восторгу детей, их родителей и зрителей. Это была первая в России подобная лаборатория, проведенная в национальном театре на национальном языке. По признанию руководителей проекта, опасения по поводу того, что все пройдет гладко, у них были. И действительно, выяснилось, что у работы с ребятами из Бурятии есть свои особенности.

Вячеслав Дурненков: Московские дети «заточены» под развлечения, а здесь дети точно знали, что приехали работать. Мы очень довольны детьми, очень. Буряад театр сделал им незабываемый подарок.

Анастасия Букреева: Есть многое, что отличает ребят из Бурятии. Скажем, московский ребенок способен «впасть в истерику» из-за какой-то мелочи. Просто у него такая нервная система, видимо. А бурятские дети все воспринимают спокойно, словно говоря: «Да, законы жизни такие. Мы их принимаем». У них есть какая-то внутренняя мудрость. А драматичности, которая есть у современных детей, зачастую, нет.

Но драматург – это же человек, способный поднять бурю в стакане!

А.Б. Хорошее замечание! Для жизни мудрость – это очень хорошо. А для драматурга важно показать, что есть трагедия. Он, как регулировщик, стоит на дороге и делает так, чтобы участники движения сталкивались.

В.Д. Да, драматурги делают инсценировку так, чтобы конфликт не просто состоялся, но и остался в памяти зрителя. Ребятам из Бурятии импровизация дается чуть-чуть тяжелее, потому что они существуют в другой традиции. И может, это и хорошо, и нужно смешивать импровизацию с этой традицией. И тут такие плоды могут быть! Они не сразу раскрываются, эти ребята. Есть в них такая восточность, уважительность, причем не только к нам, но к друг другу… Очень культурные, очень воспитанные. Держат дистанцию. А потом становятся на одной волне, и разницы уже никакой не чувствуешь. Люди, когда встречаются, сначала ищут что-то общее, а потом что-то, чтобы было интересно. И нам было с ними интересно. Это уникальный опыт. На самом деле, невозможно угадать, какой ребенок напишет хорошую пьесу. Иногда ребенок пишет, практически, пьесу Хармса, не зная никаких основ драматургии.

Только ребенок? Или взрослый тоже может написать хорошую пьесу, не зная основ драматургии?

А. Б. Мою первую пьесу я написала без знания законов и канонов написания. Я сделала это, решив попробовать что-то новое, даже с какой-то злостью, и отправила на конкурс в интернете. И вдруг попала в финал лаборатории, проходившей в Омском театре драмы. В этом потрясающем театре я впервые почувствовала, что могу стать драматургом. Я быстро написала вторую пьесу, которую тоже заметили. Потом третью… мне было уже около тридцати. Я бросила хорошую работу, оставила занятия психологией, потому что мне стало ясно, что люди, которые идут в эту профессию, должны быть идеальными – абсолютно счастливыми и спокойными, а я такой не была.

В.Д.  Если бы мне кто-то сказал, что я буду заниматься театром, не поверил бы. До сих пор удивляюсь и делаю попытки уйти, но это невозможно. Первую пьесу я написал в 26 лет, она попала в руки к …….Ливанову. Мы познакомились и …все. В 90-е время было другое, современных пьес не хватало, а на живого драматурга смотрели, открыв рот.

То есть, можно не учиться?

В.Д.  Можно. Но за 14 лет, которые я занимаюсь проектом «Юный драматург», я видел только троих детей, которым талант драматурга был дан от рождения. Причем они не хотели быть драматургами. Драматурги – товар штучный. И у всех все по-разному. Я с улицы, а кто-то очень талантлив и много учился.

А.Б. Мне после обучения просто стало легче писать. Иметь наставника – это хорошо, но если его нет, то, возможно, пьесы от этого хуже не станут. Хотя считается, что пьеса –  самый сложный жанр.

В.Д. В пьесе есть четкая структура. По нашей методике, грубо говоря, можно работать с любыми людьми с улицы. Наша задача дать творческий импульс, чтобы человеку стало интересно. Мы не ищем Шекспиров. Если человек станет грамотным зрителем – это тоже хорошо. Это нелегкий путь – воспитание детей такими проектами, но Буряад театр это декларирует, за что ему честь и хвала.

А как отличить, где – ремесло, а где – серьезная драматургия?

В.Д. Как правило, в серьезной драматургии есть пьеса, где что-то сильно нарушено. Что-то очень выломано, иногда совершенно неосознанно. Должна быть мистерия, что-то очень неправильное, но это работает. А ремесленная драматургия сделана правильно и гладко.

А.Б. Драматург – это страдалец, человек, который пишет через свою рану или боль.

В.Д. А ремесленники, зная принципы, могут написать хорошо, под театр. Они зарабатывают драматургией, потому для них 20 постановок в год – это беда, это мало. (улыбается)

Чем отличается драматург от писателя?

В.Д. Драматург одной ногой стоит в театре, другой в литературе. Писатель более свободен, я иногда с завистью смотрю. Драматург находится под гнетом законов. С возрастом, я все больше стесняюсь эмоций, боюсь быть уязвимым. Дети в этом смысле гораздо более свободны.

Психологи считают, что склонность драматизировать – одна из главных причин неуспеха в жизни. А у вас наоборот!

А.Б.  Нам повезло. В жизни – да, ты погибнешь, если будешь мыслить неоптимистично.

В.Д. В жизни мы избегаем драматических конфликтов. Все надо в пьесу. Этому меня научил когда-то мой старший товарищ. В момент, когда у меня были проблемы, он сказал: «Кидай все в пьесу!» В пьесе можно моделировать финал, в ней есть свои законы, а в жизни законов нет. Но иногда в жизни может быть то, чего в пьесе – никогда, потому что в пьесе нужна четкая мотивация. Но опять же, все по-разному: Петрушевская говорит, что первые 10 минут не должно быть понятно ничего, а Коляда – что все должно быть понятно сразу, чтобы «тетя Маша» не убежала со спектакля сразу.

А.Б. Есть замечательный режиссер – Елена Ненашева, которая говорит, что жизнь человека может быть составлена из нескольких жизней. Т.е., если сравнивать жизнь с пьесой, то в ней может быть не одна, а несколько пьес. Значит, в любой момент можно что-то построить и могут появляться новые персонажи. Получилось, что одна пьеса изменила мою жизнь, в которой поменялись и персонажи, и место действия.

Осенью в Буряад театре вы снова будете учить законам драматургии, но уже взрослых людей.

В.Д. Сейчас главное – сделать правильный отбор. Нужна национальная интеллигенция – журналисты, блогеры, художники, у которых тоже может получиться. Пока человек не напишет свою первую пьесу, не угадаешь, выйдет ли из него драматург. На взрослой лаборатории мы бы хотели сделать пьесы не за неделю. Короткие пьесы – это не совсем то, что нам нужно. Это будет лаборатория по замыслу, в результате которого получится текст, с которым бурятский театр сможет работать. Ведь, как говорил Товстоногов, без драматургии театра нет. Надо писать о том, отчего не спишь по ночам.Знаете, что мне интересно? Какой финал будет у пьес бурятских авторов. В русском театре зритель всегда уходит с вопросом. В английском всегда есть ответ. А в бурятском – вопрос или ответ?

А.Б. У меня здесь дети всегда оставляли финал открытым…

В.Д. Было бы интересно увидеть рассказ об этой жизни, потому что она сильно отличается по мировоззрению.

А что такого другого в нашей жизни и мировоззрении?

А.Б. Здесь есть вторая реальность – духи. Эта реальность ощущается, даже если буряты в нее не верят.

В.Д. Да, здесь есть какая-то мистическая сторона – живая за счет буддизма, традиций, культуры. У нас это все уже неестественно, а тут – реально. Люди так верят в это, что даже у нас, космополитов, сомнений нет в этой второй реальности.

А.Б. У Байкала есть Хозяин, у Невы – Хозяина нет и Хозяйки тоже. И как-то немного грустно, что там, куда мы сейчас вернемся, этой второй реальности нет.

Беседовала Диляра Батудаева

 

 

 


Фотоотчет